Герцог полуночи - Страница 71

От этой мысли Максимуса затошнило.

Прыгая по плоским крышам Сент-Джайлза, он вел поиски по ночам — час за часом, год за годом, — временами, возможно, даже забывая, зачем пришел сюда. И вот сейчас он наконец увидел его — увидел уже во второй раз.

Внизу, в крошечном дворике, он увидел негодяя, называвшего себя Сатаной. Этот человек, сидевший верхом на коне, припер к стенке всхлипывающего юношу и навел на него пистолет.

Действуя инстинктивно и без всякого плана, Максимус поспешно спустился вниз по стене дома и встал между юношей и Сатаной. Тот без промедления перевел пистолет на Максимуса и выстрелил. Вернее, попытался выстрелить.

— Порох намок, — усмехнулся Максимус, почувствовав, как дождевая вода затекла ему в рот.

А парень тотчас же убежал.

— Верно, — кивнул Сатана, совершенно не испугавшись. Его голос был приглушен мокрым шарфом, закрывавшим нижнюю часть лица.

Максимус подошел к нему поближе и даже при тусклом освещении увидел изумруд, которым был заколот шейный платок Сатаны. Увидел — и узнал.

Наконец-то! Наконец-то, Боже милостивый…

Герцог замер, его ноздри затрепетали, и он впился в незнакомца взглядом.

— У вас есть то, что принадлежит мне. — Максимус указал на шейный платок Сатаны. — Это изумруд моей матери. И должен быть еще один. Он тоже у вас?

Максимус ожидал любой реакции, но только не той, которая последовала. Запрокинув голову, Сатана разразился смехом, эхом отражавшимся от покосившихся стен домов.

— О-о, ваша светлость, я должен был узнать вас. Но ведь вы уже не тот хнычущий мальчик, которым были девятнадцать лет назад, верно?

— Да, не тот, — согласился Максимус.

— Но все такой же глупый! — Сатана снова рассмеялся. — Если хотите найти последний из изумрудов вашей матери, советую поискать его у себя, в своем собственном доме.

С Максимуса было довольно. Он выхватил шпагу и приготовился к нападению.

Сатана же, натянув поводья, поднял коня на дыбы, и в темноте блеснули подковы. Максимус отшатнулся, избегая удара копыт, а Сатана тут же развернул коня и, пришпорив его, галопом понесся к ближайшему переулку.

Максимус бросился к стене дома и, подпрыгнув, стал карабкаться вверх, в темноте нащупывая пальцами выступы, за которые можно было ухватиться. Но стук копыт затихал, и было ясно, что вскоре негодяй затеряется в лабиринте узких улиц Сент-Джайлза.

Максимус в отчаянии потянулся к кирпичу у себя над головой, но кирпич неожиданно сдвинулся и вывалился из стены. Не сумев удержаться, Максимус заскользил вниз по стене и с глухим стуком ударился о землю.

А потом он долго лежал в этом вонючем дворе, спина и плечи у него ужасно болели, холодный дождь заливал лицо, а луна в эту ночь так и не появилась на небе.

Артемис проснулась, когда сильные мужские руки подхватили ее и подняли с кровати. Ей следовало бы встревожиться, но у нее возникло странное чувство, что так и должно быть. Она слышала биение сердца Максимуса, ровное и мощное, и щекой касалась шелка его халата. Когда он вынес Артемис из ее спальни в коридор, она наконец-то взглянула на него. Морщины на его лице, казалось, стали глубже, а глаза были усталыми и грустными.

Она потянулась к нему и погладила пальцем складку, у его губ, но он вдруг посмотрел на нее с такой свирепостью во взгляде, что она едва не задохнулась. Распахнув плечом дверь своей спальни, он подошел к кровати и уложил ее на постель, после чего сбросил с себя одежду и приказал:

— Раздевайся.

Приподнявшись, Артемис стянула сорочку, и он тотчас же прижался к ней своим горячим мускулистым телом.

— Ты должна спать только в моей постели. — В следующее мгновение он перевернул ее на живот, так что она прижалась щекой к подушке, и лег на нее. Опираясь на локти, Максимус чуть приподнялся и добавил: — Ты моя. — Он прижался щекой к ее щеке. — Моя — и больше ничья.

— Но Максимус, я так не…

— Не сопротивляйся, Диана, — шепнул он, раздвигая ее ноги, и Артемис почувствовала обжигающий жар его возбужденной плоти. — Не сопротивляйся, воительница и девственница.

— Я не девственница. Ты лишил меня девственности.

— И сделаю это снова! — прорычал он. — Я украду тебя, спрячу в замке далеко отсюда и буду ревностно сторожить тебя. Каждую ночь я буду приходить к тебе, и наслаждаться тобою до рассвета, ясно?

Она молчала, и он пробормотал ей в ухо:

— Ты хочешь этого, Диана? Хочешь быть моей, только моей?

— О да! — с горячностью ответила Артемис.

— Днем я пойду на охоту и убью громадного оленя, — продолжал герцог. — Я принесу его в наш тайный замок, разделаю и приготовлю в очаге, а потом усажу тебя к себе на колени и буду кормить маленькими кусочками. Все твое существование буду обеспечивать я — и только я.

Артемис рассмеялась, так как знала, что на самом деле ему вовсе не нужна покорная кукла. Чуть подвинувшись, она резким движением повернулась лицом к Максимусу.

— Я буду охотиться вместе с вами, — заявила она, взяв его лицо в ладоши. — Я такая же, как вы, милорд.

— Да, такая же… — Он легонько прикусил ее губу.

Артемис прекрасно помнила, что должна была серьезно поговорить с герцогом о своем будущем и об освобождении Аполло — но прямо сейчас, в этот момент, она не хотела возвращаться в реальность. Реальность никогда не приносила ей счастья.

Но если она не могла получить счастья, то могла получить кое-что другое…

Лукаво улыбнувшись, Артемис в ответ куснула губу любовника, а потом вонзила ногти ему в затылок и привлекла к себе еще ближе. Он потерся грудью о ее соски, а затем провел своим «копьем» у нее между hoi, так что она сразу же сделалась влажной.